Бывает и так. Еще в 1999 году приходит однажды папа, сына приволок за шиворот.
- Вот, – говорит, – полюбуйтесь на козла
- Чего, – говорим, – на твоего козла любоваться? Таких в городе чуть ли не 200 000.
- Не, – говорит, – мой козел – особенный. Прямо скажем – всем козлам козел. Я бы его, козла, пристрелил.
– А че не пристрелишь-то?
– Жена не разрешает.
Вдруг наглый, упоротый козел подает голос:
- Врешь ты, батя. Она тебе давно разрешила, просто у тебя кишка тонка.


Приходит интеллигентная тетушка и говорит:
- Мы колемся уже лет 8...
– Вы или он? – спрашиваю. 
- Да он, конечно. Все наркоманы – сволочи, но мой – не такой. Мы бы и не кололись, у нас просто печень больная...
– У Вас или у него? – спрашиваю.
- Ну, в смысле, у него.
– А лет-то ему сколько?
– Нам 36 уже...


Пришла к нам как-то измученная женщина с сыном-наркоманом. 
- Возьмите, – говорит, – Христа ради. Устала я. Сын у меня – уникальный подонок.
Дюша ей говорит:
- Все наркоманы – подонки.
- Не, все эти подонки по сравнению с моим сыном – просто дошколята.
Вот что она рассказала.

  «Золотой укол»

Сын колется с 14 лет. Лечила она его за это время раз 150 на Сибирском тракте. Каждый раз он клялся и божился, что в последний раз, и все начиналось снова. Деньги, подлюка, вымогал у матери нехитрыми способами. Встает утром и говорит:
- Мама, решил начать новую жизнь. Все, хватит, надо приводить себя в порядок. Дай мне, пожалуйста, 500 рублей на обследование.
Вечером возвращается упоротый. Мать говорит:
- Ты же укололся!
– Нет, что ты. Весь день обследовался. Все нормально, сказали только зубы надо лечить. Надо еще 500 рублей.
Вечером возвращается упоротый.
- Ты же, мерзавец, укололся, – говорит мать.
- Что ты, мама, – отвечает в глаза, – это у меня наркоз отходит. Надо еще 500 рублей на рентген.
Вечером возвращается упоротый и, заходя в квартиру, говорит:
- Мама, дай еще 300 рублей. Осталось 2 маленькие пломбочки поставить.
Вечером его приносят друзья. Мать в шоке. Утром он говорит: 
- Мама, прости меня, пожалуйста. Я больше так никогда не буду. Все, я прямо сейчас иду устраиваться на работу. Только мне надо купить брюки и ботинки.
- Мерзавец, ты меня не обманешь. Я пойду с тобой в магазин.

В магазине долго выбирают одежду. Мать счастлива – сынок взялся за ум. Подходят к кассе с покупками:
- Мама, мне совестно, что ты будешь за меня платить. Что люди подумают? Я хочу сам рассчитаться. Дай мне деньги.
Берет деньги в руки, бросает мать и неоплаченные покупки в магазине и убегает, выбив стеклянную дверь.

Вечером возвращается упоротый.
- Прости, – говорит, – меня, мама, мне надо с тобой поговорить.
Садится на кухне и, доев борщ, начинает:
- Да, мама, я – подонок. Я принес тебе очень много горя. Мне уже никогда не исправиться. Лучше бы я умер. Ты бы поплакала немножко и успокоилась. Есть только один способ – «Золотой укол». Мне надо денег, я куплю героин и сделаю себе передозировку. Это будет тихая незаметная смерть. Мне не будет больно. И никто об этом не узнает. Ты будешь приходить ко мне на могилку.
Оба зарыдали. Ревели минут 10. Спустились на землю:
- Ладно, подонок, сколько тебе денег надо, чтобы уже наверняка?
 Пошла проза.
- Ну, если обычно я колю 2 грамма в день, здесь, наверное, надо будет грамм 8. Брать весом будет подешевле, но рублей по 500 за грамм придется.
Мать полезла в комод, вытащила заначку, дала ему 4000 и сказала:
- Ну, смотри, чтоб без обмана.
Сын взял деньги, они еще раз обнялись и стояли обнявшись. Потом сын стал нетерпеливо дергать ножкой:
- Все, мама, пора. Прощай. Надо идти.
Они всплакнули и расстались, казалось бы, навсегда.

Что вы себе думаете? Умный подонок купил на эти деньги 10 г героина, ставил понемножку, чтоб не дай Бог чего не вышло, короче, кайфовал целую неделю. Надо же, какое коварство! Мать была возмущена. Приволокла его к нам. Сейчас он не колется.

«Золотой укол» на сленге наркоманов-романтиков – сознательная передозировка. Хотя чего-то мы ни разу не слышали, чтобы кто-то так ушел из жизни. Все наркоманы очень себя любят и жалеют.

Вообще, если устроить конкурс подонков, то этот балбес с «Золотым уколом» в песню не попадает.
Один наркоман с Уралмаша в 30-градусный мороз снял курточку с младшего брата и отдал ее цыганам за 0,2 г героина. 10-летний брат заболел воспалением легких и чуть не умер. Гуманисты скажут: - Наркоманы – больные люди. Наркотики лишают их разума.
- Ничего подобного, – ответим мы, – с себя-то он, козлина, курточку не снял. Холодно ведь.

Но этот урод и в подметки не годится одной девочке, которая в 1999 году ходила по цыганскому поселку и предлагала цыганам в залог за фитюлю героина до вечера своего трехмесячного ребенка. Может быть, нам и ее пожалеть?