Дома всегда было много народу. Приезжали родственники, часто устраивали праздники, пели и танцевали. Потом папа начал серьезно спиваться, бил меня собачим поводком. Всех моих друзей и знакомых он считал идиотами. У меня появилась агрессия. Дома стало плохо и я начала выбиваться "в улицу".
Мне 12 лет. Папа с мамой уехали на Новогодние праздники в Испанию. Меня оставили на старшую сестру. Мы с ней практически не общались. Я была безумно рада. Новый год. В квартире человек 20 взрослых дядичек и тетичек. Народ прибывает. Ужасно хочется быть взрослой. Рисую на обрезанной юбке буквы AC/DC, как в лифте написано и мне кажется, что это очень круто.

В процессе празднования сестра не обращает на меня внимания, зато взрослый дядечка лет 30 уговаривает меня выпить стакан водки. Как я напилась, не помню. Помню, поцеловалась тогда впервые с кем-то, помню, пришла моя подруга, потащила меня в ванную комнату и облила мне голову холодной водой. Три дня меня рвало. Ничего не могла есть.

Вернулись родители. Я била себя в грудь и доказывала, что сестра ни в чем не виновата, что я случайно сломала раковину на кухне, разбила хлебницу, включила стиральную машину и она, прыгая, раскрошила половину кафеля в ванной комнате. Мне очень хотелось выгородить сестру. Я плакала и чувствовала себя виноватой. Потом не выдержала и рассказала все родителям. Наврать маме, даже выгораживая сестру, я не смогла. Алкоголь произвел на меня ужасное впечатление. Но рассказать об этом подругам было очень круто.

Второй раз я повстречалась с водкой в 14 лет, выпила подряд за три минуты пять стограммовых рюмок, без запивки и закуски, на глазах у всего двора. Говорила, что пью так постоянно. Чувствовала свою взрослость и крутость.

Ушла с собакой, как попала, домой не помню. Опять у меня отравление. Я кричу "мамочка прости, я больше не буду". Мне было стыдно и плохо. Но во дворе я стала своей в доску. Стала встречаться с самым "крутым хулиганом" двора. Меня уважали, за меня стояли горой. Я держала марку, козыряя тем, что могу пить водку из горла. Меня постоянно рвало. Пить было тяжело, но необходимо.
Появились знакомые, которые курили траву. Ужасно интересно. Начинаю с ними курить, ничего не чувствую, но делаю вид, что со мной, что-то происходит.

1993 год. Новая компания. Концерт 50 лет памяти Джима Морисона. Сколько мне лет? 15. Друзья меня называют "клевой Н". Они умные, взрослые, пьяные и укуренные. Я тоже хочу быть как они. Ну, вот и напилась. Курить траву будешь? Конечно, я ее постоянно курю. Мне весело. Все вокруг меня нянчатся, кто-то носит на руках. Я опять отключаюсь. Мне снова плохо. Очень яркие цвета вокруг, все кружится и расплывается.

Просыпаюсь с утра, на каком-то флету в центре города, возвращаюсь домой. Все как обычно, меня бьют, я плачу, отец смеется и не выпускает меня из дома. Домой я стараюсь не возвращаться. Ночую по друзьям, подругам и знакомым. Во дворе ко мне продолжают хорошо относиться.
Мой парень - алкоголик разбивает окно в подъезде головами двоих волосатых мальчиков и стрижет их. Пугающая жестокость. Потом он говорит, что хочет меня убить. Я ненавижу алкоголь, и все что с ним связано. Моя подруга подставляет меня под изнасилование. Он тоже пьяный. Мне очень страшно. Пить мне больше совсем не хочется. Тот, кто хотел меня убить, вусмерть пьяный избивает меня. У меня сотрясение мозга и трещина в переносице. Пьяный парень, у которого на глазах все это происходит, испугался, и даже не заступается за меня.
Мне все время страшно, обидно, одиноко. Больше не пью ни капли. Очень боюсь пьяных. К ним я полна ненависти и жажды мщения.

Когда меня избивали и хотели убить, меня спас парень моей подруги. Больше во двор я не вернусь. Останусь дружить с ними. Алкоголь не пьют, курят траву. Мне это очень нравится. Расширяется круг знакомых. Другое измерение, другая музыка, все спокойно, интересно. Людям интересно мое творчество, мое мышление. Под травой получаются интересные работы. Насыщенные цветом и смыслом. Всем так больше нравится.

В компании появляется новый мальчик, очень красивый, умный, из МАРХи. Я влюбляюсь.
Мне 16 лет. Зима. Приходим к нему в гости. Я и три самых красивых мальчика из окрестных школ, но кроме него я уже никого не вижу. Он отводит меня в другую комнату и предлагает остаться, открывает шкафчик. В нем лежат шприцы. Мне очень страшно. Но я его люблю, и что бы остаться пойду на все. Я так долго мечтала об этом.
Друзья уходят. У меня начинается паника, я не хочу колоться. Пара часов уговоров. Я решаюсь. Ничего подобного я раньше не испытывала. Подхожу к зеркалу. Смотрю на себя, улыбаюсь и говорю, глядя в глаза «Теперь ты наркоманка».

Он говорит, чтобы я сосредоточилась и обязательно запомнила. Это называется винт. А то, что происходит - важное событие в моей жизни. У этого события тоже есть название "первый приход".
Три ночи мы не спали, не ели, вышли из дома один раз прогулять собаку. Ничего приятнее в моей жизни никогда не происходило.

Проходит месяц. От него ни ответа, ни привета. Что же делать? Отец живет отдельно. Через меня передают алименты. Я говорю маме, что потеряла их. Звоню моему мальчику. Встречаемся, едем за винтом. Мы в мастерской. Два дня меня любят и рисуют мои портреты. Мне хорошо, тепло, приятно. Возвращаюсь домой. Спать не могу. Таких угрызений совести мне еще испытывать не приходилось. Чувствую боль и стыд. Не выдерживаю и, плача, все рассказываю маме. Она меня прощает. Облегчение.
Перед ней мне стыдно. Я не хочу ей делать больно. Но есть другой человек. Перед ним мне не стыдно. Его мне не жалко. Деньги можно брать там. Зову мальчика. Моя подруга говорит, что знает, что такое винт. Мы вмазывается втроем, и идем к ней домой, они в комнате с моим мальчиком, а я на кухне, ждут меня, не пойду, очень больно. Когда я ухожу, она говорит мне спасибо за подгон в виде мальчика.

Боль проходит. У меня появляется винтовая подруга. Она знакомит меня с варщиком, мы общаемся все вместе. Я заваливаю спецшколу. Наш знакомый вешается на перилах в подъезде. Куда-то подевалась моя отзывчивость. Совсем недавно я думала, что если кто-то из моих знакомых умрет - это будет для меня страшным ударом. Но уже нет.

Наступило лето. Я уезжаю в другой город, не забуду взять с собой шприц, буду на него смотреть и Москву вспоминать.
Вот уже три недели я в этом городе, что-то во мне изменилось. Я постоянно злая и чем-то недовольная. И раньше любимое мною море, солнце, чтение на балконе, театр и родственники - все стало в тягость. Я понимаю, что это не норма для меня. Мне не по себе. Решаю больше к винту не притрагиваться. Хочу в Москву!
Вернулась, пока меня не было, появился героин. Мы со старым друганом заезжаем к институту Патриса Лумумбы он покупает себе, а я отказываюсь. Весь день гуляем по центру, заходим в ГУМ. Оказывается вся "фарца" уже торчит, и я поддаюсь на массовые уговоры.

Паника. Спокойный тон меня успокаивает. На винт не похоже, закрываю глаза. Передо мной яркая картинка. Очень красиво. Впечатляет. Спокойствие. Умиротворение. Девиз "Ни дня без кайфа!" Афроамериканцы Ночь. Огни большого города. Словно Лас-Вегас, новый поворот. Меня ничего не беспокоит. Романтика Америки вечером и сладкие яркие сны дома ночью. У друзей начинает болеть поясница и колени. Я им не верю. Считаю, что они придуряются.

Заканчивается осень. Середина зимы. Кайф появляется на районе. Радость. Ездить далеко не нужно. Просто на подогреве выезжать уже не получается. Появляется масса знакомых, я им достаю, меня взгревают.
В середине зимы я начинаю просыпаться по ночам. Мне плохо, похоже, меня ломает. Начинаю воровать у мамы. Мне все хуже. Я становлюсь злой и жестокой. Играю в дружбу. Говорю людям, что-либо приятное для их ушей, только когда мне это нужно.
Район обрастает барыгами, они все ко мне расположены. Кроме меня только два человека с такими возможностями. Ко мне ездят со всей Москвы и Подольска. Соседи в шоке, но они боятся.
Столько наркоманов всех цветов, мастей, социальных статусов, с одной ложки вмазываются, что мусора, что уголовники. Маме начинают выговаривать все подряд. Мне противно, гадко, плохо, одиноко. Я полна ненависти и жалости к себе. Летом ищу какой-то выход. Покупаю трамал и начинаю переламываться, но мне почему-то не лучше, а хуже.

Июль 96 года, мне 17 лет. У меня гепатит "В". Мне обидно, больно, плохо и страшно. Меня успокаивают - это твоя "профессиональная" болезнь, ты же наркоманка. В больнице ко мне относятся соответственно, чувствую себя как на помойке. И уже в больнице снова сажусь на систему. Опять заваривается старая каша. Я забываю всю мерзость своего положения. Опять становлюсь ледяной, одинокой и расчетливой. Снова плохо и невыносимо. Система доставляет мало кайфа и много проблем...

Декабрь. Покупаю трамал и снова уезжаю в другой город. Там чувствую, что меня любят, мне легче, я наслаждаюсь ситуацией и думаю о том, что первое, что я сделаю, когда приеду в Москву - это куплю героин. Система накрывает сразу, но мне не так плохо, я знаю, что есть выход. В любой момент уеду, и все будет в прядке.
Лето 97 года. Мама уезжает за границу, квартира в моем распоряжении. Появилась черняга. У меня варят - меня греют. У меня что-то с головой. Я ни с того ни с сего начинаю падать с ног, испытываю какой-то панический ужас, кричу, словно проваливаюсь в другое измерение. Вокруг много народу, но они словно не здесь. Я одна в этом диком и страшном мире. Как-то постепенно это проходит. Я стараюсь забыть это происшествие. Всех выгоняю. Договариваюсь с подругой, что она справит у меня свой день рождения, отключаюсь, веселюсь. Мне намного лучше.
Осенью знакомлюсь с новым бой-френдом и уезжаем с ним жить в Подмосковье. Там едим трамал. Мне спокойно. Иногда охватывают приступы необъяснимого страха, но они короткие. Пробую отменить трамал, но меня снова кумарит. Периодически ездим в Москву за героином.

В декабре уезжаем с мамой за границу, там все время нервничаю, все меня раздражает, кроме одного музея ничего не производит на меня впечатления. Пытаюсь достать героин. Но ничего не получается. Заканчивается запас трамала. Происходит что-то ужасное. Я не могу встать с кровати. Не спав 36 часов, прилетаю в Москву. В аэропорту уже встречает меня с цветком и пачкой трамала, ну вот, совсем другое настроение, три дня героина и уезжаем к себе в Подмосковье.

Что опять со мной происходит? Приступы одинокого ужаса становятся мои ежедневным приговором, мне приходится вставать среди ночи и выходить на мороз, терпеть это невозможно. Сидеть вдвоем и морочиться нет смысла, снимаем квартиру в другом Подмосковном городе, и я, наконец, снимаюсь с трамала. Ужас становится уже не таким властным и не таким частым гостем.
В марте 98 года я начала замечать мать и мачеху. Чувствовать весну и с детским нетерпением ждать лета. Трамал я не ем, героин не чаще одного - двух раз в месяц.
Вот оно - долгожданное лето и я прекрасно себя чувствую. Никаких страхов, солнце, речка, тепло и уютно. Но чего-то не хватает, за героином ездить далеко, жду с нетерпением маковый сезон. Интерес. Азарт. Постепенно перестаем ходить на речку. Начинает кумарить, сезон заканчивается, героин добирается и до глубокого Подмосковья, и снова система. Я от слабости не могу выйти из дома, он мне не верит, каждый день истерики, никак не могу уехать. Зима проходит в бреду, слезах, ненависти и отчаянии.

В начале апреля 99 года я вырываюсь и уезжаю в Тулу, потом живу на квартире у бабушки. В начале лета нервы слегка приходят в порядок, но выходить на улицу очень тяжело, слабость, кажется, что вот-вот остановится сердце, приходится собирать все остатки воли в кулак - наверное, скоро умру. К июлю становится легче, но я вынуждена вернуться к себе в район, очень быстро сажусь на систему, наступает отчаяние. Я продаю на рынке свои вещи, из дома забираю все деньги, которые нахожу, занимаю у всех соседей и подруг. Становлюсь бесчувственным роботом с дозой в грамм.

Родня находит деньги, и меня кладут в больницу. Иллюзии, что брошу, я больше не питаю, меня смешит девочка в больнице, которая не понимает, зачем я тогда вообще легла сюда. Я легла сделать перерыв. Первое что я делаю, выйдя из больницы - покупаю героин.
В новый год 2000 загадываю желание бросить, но надежда ничтожна. Я ничего не могу сделать со своим мозгом, он все время хочет героин!!! Три недели мне плохо, я уверена, что восстановить организм уже не удастся. Единственное время, когда я хорошо себя чувствую это между кумарами. Меня совершенно не прет. Надо мной все смеются. Приговор. У меня ВИЧ, гепатит С, меня не прет. Буду поддерживать жизнь растения, перекумариться я больше не смогу. Меня ничего пронять уже не может. Мне никого не жалко. Себя мне тоже не жалко.
Летом 2000 года снова ложусь на перерыв в больницу. Мои глаза потухли. Я ни на что не надеюсь, в себя я не верю. После больницы попадаю в реабилитационный центр, какой то проблеск надежды, но зачем все это? У меня ужасное самочувствие и с каждым днем мне становится все хуже. Все вокруг меня смеются. Я не умею больше этого делать. Они спокойно передвигаются. Я при ходьбе заставляю свои ноги двигаться. Мне говорят, что кумарить больше 15 дней не может, и я не понимаю, зачем тогда все это, зачем мне так мучиться, раз закончиться это все равно не может.

Я возвращаюсь домой, поддерживаю себя на ногах героином. Мне уже ничего не поможет. Я лежу на кровати и издаю слабые звуки. Мне очень плохо. Кайфа я не испытываю. Живу как медуза. Я не улыбаюсь. Я не плачу. Я никогда не выздоровею.

Уже героин с трудом держит меня на ногах. Мне плохо с ним, мне плохо без него. Я живу как в болоте. Меня оскорбляют, я даже не отвечаю. Продать уже нечего. Даже наркоманы удивляются, что со мной. А со мной ничего. Меня нет. Меня просто больше нет. Я смотрю, как рядом со мной затухает человек. Он скоро умрет. Я тоже. Читаю книги о смерти и плавно плыву по течению.
Еду за очередными рецептами в диспансер. Врач говорит, что кладет меня в больницу. Ну, в больницу так в больницу. Правда, непонятно уже зачем? У меня нет шансов. Глав врач говорит, что такой меня еще не видела. Каменное лицо и пустые потухшие глаза. «Если ничего делать не будешь, я обратно тебя не возьму»,- говорит она. Я начинаю работать с психологом. Неделя за неделей проходит месяц. Я увидела, с какими мыслями я перехожу дорогу. Если сейчас я не успею перейти, меня задавят, успею, не задавят, при этом - спокойствие и я не ускоряю шаг.

Испугалась, захотелось жить. Полтора месяца. Я начинаю смеяться! Я играю с кошкой. Что-то происходит. Надежда перерастает в жгучее желание никогда не вернуться обратно. Я плохо себя чувствую, но больше нет отчаяния. Я понимаю, что мне дан колоссальный шанс. Очень много стечений обстоятельств, которых я не замечала.

Меня словно привели в больницу. Я не стремилась туда. Я не сорвалась сразу же. Я не прикладывала почти никаких усилий для этого. Я ни во что не верила. Вокруг меня появились хорошие люди. Я сама не искала их. У меня в жизни произошло ЧУДО. Много чудес. Колоссальная помощь. Я стала испытывать положительные эмоции. Я стала выздоравливать. Я буду продолжать жить. Надеяться и разочаровываться, плакать и смеяться, читать и рисовать, любить и ненавидеть. Не знаю, может быть, осталось жить не долго. Но мне хорошо сегодня.
февраль 2001 года.
Спасибо, Господи, что я сегодня осталась трезвой. Спасибо за то, что ты подарил мне этот день. Помоги мне завтра остаться трезвой, - скажу я и буду спать спокойно.

Сегодня 22 февраля 2003. Спасибо Богу, Спасибо многим людям, Спасибо АН. Я сегодня трезвая. В отличном настроении и у меня прекрасное самочувствие.