Я иду из художки (меня туда отвела за ручку учительница рисования, она считала, что у меня талант).
По дороге я знакомлюсь я парнем. Он старше меня. Мне лестно. Мне очень лестно, особенно из-за того, что я в том же вязанном-перевязанном платье (я стыжусь этого платья, я ненавижу его, НО – ведь бабушка так старалась, не так ли?).
Однажды он предлагает пойти мне с ним в подвал. Я знаю, что хорошие девочки не ходят с мальчиками, тем более в подвал (мне об этом сказала бабушка). Но я иду с ним. Ведь он – хороший.
В подвале обнаруживается еще один хороший мальчик – недавно освободившийся. Он наливает мне стакан шампанского, я отказываюсь. Он говорит мне, что я не выйду отсюда, пока он не получит того, чего ему обещал МОЙ хороший мальчик. Я знаю, чего он хочет, мне очень страшно, я не могу, отпусти меня!Меня еще никто и никогда не бил (ну кроме отца, конечно… он порой доставал ремень и требовал чтобы я просила прощения, а до тех пор он будет меня пороть. Обычно, то ли его заедала совесть, то ли уставала рука, то ли я проявляла свойственную или, наоборот, несвойственную, детскую упрямость, но просить прощения мне так и не приходилось.) Я выпиваю шампанское, мне хорошо и тепло, все, что происходит вокруг, перестает иметь ТАКОЕ значение…. Через полчаса я прошу еще. Шампанского больше нет, мне жаль. МОЙ мальчик провожает меня на автобус, автобус последний, я еще ни разу в жизни не приезжала домой так поздно.
Я добираюсь до дома, мне плохо. Я – грязная, мерзкая тварь. Все что я хочу – это залезть в ванную и отмыться, я буду мыться очень долго, очень…. Дома меня встречают родители. Я не хочу их видеть, это все слишком грязно, сначала мне надо в ванну….Они даже не знают, что произошло….А я не знаю, скажу ли я им об этом… Отец шипит «ты такая же шлюха, как и твоя матушка!!», мама требует, чтобы я сняла трусы и продемонстрировала им, нет ли там следов моей шлюхости. Мне больно, мне обидно… Я не скажу им…
…Я НИ-КОГ-ДА и НИ-ЧЕ-ГО не скажу ИМ.
Через месяц он вновь встречает меня возле художки. Пошли со мной, говорит он, а не то я расскажу всем, какая ты. У меня паралич воли (так будет многие годы – паралич воли), я иду с ним. На этот раз – чердак. Я опять приезжаю очень поздно. Теперь я точно ничего и никогда не скажу ИМ.
Я хочу покончить с собой… таким как я – нельзя жить… они, то есть я – слишком грязные… я обыскиваю аптечку…я нахожу кучу лекарств, но я в них не разбираюсь… я не знаю, что из них от чего… Я принимаю соломоново решение – просто съесть всю аптечку… Наверняка из-за того, то их много – я умру…Я съедаю все. Это не так уж легко, на четвертой пачке начинает тошнить, сложно заставить себя проглотить все таблетки… Но я – я мужественная и сильная, даже отец с его ремнем не смог заставить меня… Я съедаю все... Вечером меня страшно тошнит… Я прячусь в туалете и не отвечаю на вопросы.
Я не скажу ИМ… я ИМ больше не верю…даже ЕЙ… ЕЙ особенно...
(… странно, как я могла забыть об этом… может быть я и не забывала...просто… просто вспомнила через 13 лет, когда с мужем проезжали мимо этой художественной школы…)
Школьная дискотека. Я выгляжу старше, у меня уже даже есть грудь, которой я страшно стесняюсь и прячу ее за сутулостью. Мальчик из другой школы, мой ровесник. Может быть чуть постарше. Он провожает меня домой, все хорошо.В один вечер он вдруг останавливает меня на лестнице и сует свои руки мне под куртку, я в шоке, я вырываюсь, я пытаюсь убежать, но – не могу – паралич воли, все что могу – это стискивать его руки в своих, не давая им идти дальше. Он очень зол, он говорит мне, что я могу выбирать – либо с ним, либо со всеми его друзьями.
Я не хочу выбирать, я не хочу ни с ним, ни с его друзьями.
Дома я говорю маме, - мама, я хочу уехать к бабушке, мне один мальчик угрожал… глупости, говорит мне мама, и я остаюсь.
Я люблю играть в пограничников и казаки-разбойники, поэтому, когда меня вдруг на выходе из магазина встречает толпа во главе с «моим мальчиком», - мне скорее смешно и интересно, чем страшно. Я ведь лучше всех играю в прятки и в казаки-разбойники….
Раунд не удался. То ли казаки, то ли разбойники выиграли. Я плохо помню. Я помню все как - будто со стороны – серые стены подвала, ярко красная надпись «не курить» и ребенка с отчаянным взглядом, вжавшегося в угол под этой надписью… Игра закончилась. Добро пожаловать в наш говенный мир обратно…...я иду по улице… я не знаю где я … я не знаю, почему и зачем я здесь иду… я не знаю, куда я иду… я даже не знаю, кто я… все, что я помню – это серые стены и надпись «не курить»… я хочу спать…
…ми-ли-ци-онеры… почему-то запах молока от шинелей… я хочу спать… я больше не хочу… быть… здесь…
Это было тогда, когда мы уходили из дома…. Времена, когда мы навсегда уходили из дома….
Мир рухнул. Он просто разбился на кусочки. Он разбился за те три дня, которые я проспала дома после того, как меня нашли на улице (оказывается, они накачали меня таблетками).
Он мне вообще-то не очень-то и нравился, этот мир, но он был хотя бы стабильным. Новый, разбитый мир еще хуже. В прежнем мире у меня была мама, а в этом – ее нет. То есть она, конечно, есть… но какая разница – если ее все равно нет. Я просыпаюсь и иду по квартире, я встречаю отца, я все вижу в его глазах… Шлюха!Пап, - выдавливаю я из себя, - Пап, они это… я не могу произнести слово «изнасилование», потому что хороших девочек не насилуют (мне об этом сказала бабушка).
Милиция. Красивая женщина в форменном пиджаке, слегка разошедшимся подмышкой, долго убеждает меня, что если «женщина не захочет, ну ты меня понимаешь, да? – я не понимаю, - то ни один мужчина не сможет с ней ничего сделать». Я не понимаю.
Ау, госпожа Каплина! Как видите, вы не стерлись из моей памяти. Конечно, я уже не помню, как вас зовут, впрочем, не уверена, знала ли я это вообще, но вас я помню.
Я не прощу вас, нет-нет , и не просите даже…Я даже ИХ простила, а вас... А вас я может быть тоже прощу… когда-нибудь…но не сейчас…
Потом несколько взрослых мужчин заставляют меня рассказывать «как все было»: а что они? А что ты? А как он это делал? Мне стыдно, мне не выносимо стыдно, я вспоминаю про аптечку и решаю на этот раз хорошо подготовиться.
Бойкот. Одноклассники объявили мне бойкот. Мне домой звонят родители и требуют, чтобы я не подходила к их детям. Нужны мне ваши дети! - кричу я в трубку, а потом плачу.Учительница географии торжественно объявляет на уроке: «Таким людям как (она называет мою фамилию, я ненавижу свою фамилию) – не место в нашей школе!» Я встаю и говорю, что пока она не извинится передо мной, я на ее уроки ходить не буду. В аттестате у меня двойка, она так и не извинилась.
В очереди в кулинарии я слышу разговор двух старушек: ах!- говорит один божий одуванчик другому, - ах! вы слышали, какая страшная история приключилась в *** школе? Там девочку, голос понижается до шепота, изнасиловали прямо на уроке! Под партой! Ах,- вторит ей в унисон вся очередь. Жаль, что у меня нет автомата.
Потом, чуть позже, я узнаю, как на самом деле происходили события. Я узнаю, что это я гонялась за ними по всему району, требуя немедленно, вы слышите не-мед-лен-но! отвести меня в удобное для группового соития помещение. Мальчики ломались, но не смогли отказать женщине. История подкрепилась справкой о моем хроническом, аморальном поведении в школе, выданной сердобольной директоршей. Папа-депутат, не желающий, чтобы его совершеннолетний сын сел в тюрьму по 117й статье – страшная сила. Жаль, что мой папа не депутат.Ну вы же понимаете, девчонке все равно жизнь сломали, не вернуть, ребятам то зачем ломать?
Действительно – зачем?
Но самое страшное дома. Молчание. Я отвожу глаза, я не знаю, что делать и что говорить, я не знаю, как мне теперь ЖИТЬ с этим???
Родители тоже молчат. Это самое страшное. Весь мир столпился вокруг, и все тычут в меня пальцем: фииии!!!! В этом же кругу стоят родители. Они не тычут. Они выше этого. Они просто стоят и молчат. Они тоже осуждают меня. Я сама виновата. Это я – плохая. С хорошими девочками такие вещи не происходят.
Я не вынесу этого.
Я курю. Мне не нравится курить, но это бесит учителей. Поэтому я курю. Я подшиваю школьную юбку до мини, я крашусь и ношу серьги. Я смеюсь в лицо директору, когда она просит меня снять серьги и умыться, так как сегодня проверка ГОРОНО.А волшебное слово? – говорю я ей.
Она ненавидит меня. Меня все ненавидят. Или боятся.
Вот и замечательно. Зато у меня, наконец-то, появляются друзья. Их тоже ненавидят. Или боятся.
Это сближает.
Мы пьем пиво. Мне не нравится пиво, но это бесит учителей. Поэтому я пью пиво.
Мы глотаем таблетки, после которых я долго втыкаю на уроке черчения, пытаясь нарисовать гайку. Надо же, какая забавная гайка…
Подруга приносит траву, она хихикает и предлагает попробовать. Два часа смеха и веселья. Мне нравится это. На следующий день я еду в ломбард сдавать подаренную отцом золотую цепочку. Я хочу, чтобы это было у меня всегда. А еще… А еще мне больше не нужно покупать любовь. Зачем она мне?17 лет. Сегодня у меня день рожденья. Я приняла эпохальное решение.
Я ухожу из дома. Насовсем.
