Звонок по России бесплатный
8 800 550 1524

Статьи

История Ольги. Глава 7

Подъезд. Старый грязный подъезд. Я стою у окна. Я стою, уперевшись лбом в холодное, ледяное стекло, и не чувствую это. Скоро весна. А потом придет лето. А его не будет. А потом придет зима и новый год. А его не будет. А потом еще весна и еще лето. А его не будет.
И снова новый год... А его…

История Ольги. Глава 7

На третьем или четвертом лете или новом годе я начинаю скулить и тихонько колотиться лбом об стекло.
Я понимаю… Я понимаю, насколько дорог мне этот человек. Я понимаю, как я люблю его.
А потом придет весна….. Господи, я так хочу быть с ним! Господи, я так хочу дождаться его! Господи, я так люблю его! Я люблю его, и ненавижу себя. У меня все сжимается внутри. Я понимаю вдруг, что для того, чтобы дождаться его, мне нельзя, вообще нельзя наркотики. Никакие. И никогда.
Иначе…, иначе я променяю его на мешок героина или еще на что-нибудь, как я уже променяла все в своей жизни.
Он дороже. Он дороже всего на свете. Дороже наркотиков. Но как? Господи, но как?! Ведь я, ведь мы уже все пробовали. И ничего, ни-че-го не помогает!!

Боже,- прошу я,- Боже, если Ты есть, помоги мне! Мне уже никто не поможет, кроме Тебя! Я сама не могу, я знаю это, Боже, если Ты есть! Господи, будь, ну, пожалуйста, будь, ведь если нет Тебя, то что? То кто мне поможет?!
Господи, хоть Ты был…
Год первый.
Утро. Каждое мое утро начинается молитвой. Я прошу Его. Я прошу Его, Господи, сделай так, чтобы сегодня я не вмазалась, я не знаю, как, Господи, ведь я хочу сейчас этого больше всего на свете, но я прошу Тебя, сделай так, чтобы я не вмазалась, только сегодня, прошу Тебя, дай мне прожить этот день… Господи…
Ночь. Я бегу к барыге. Я бегу и понимаю, что я не могу остановиться. Просто не могу. Я бегу по ночной улице и прошу… Я прошу Его, Господи, сделай так, чтобы я сегодня не вмазалась, я не знаю, как, Господи, я не могу остановиться, но я прошу Тебя, прошу Тебя…
Барыга открывает мне дверь и говорит, что я опоздала на две минуты.
«…- Что ты будешь делать, если меня закроют?
Я буду ждать тебя.
А как?
Просто жить. И ждать тебя.
Спасибо тебе. Я люблю тебя... »
Письма. Это все что у меня есть. Я пишу их каждый день. Я не всегда могу их отправить сразу же, и порой они доходят до размера тетради. Письма-дневники.
И еще у меня есть встречи раз в две недели с христианами. Я приезжаю в Москву только на эти встречи, а в промежутках пишу письма и читаю Евангелие. Это моя последняя надежда, все, других путей нет. Я живу на даче, меня отвезли туда родители. Я боюсь оставаться в Москве, где все напоминает о наркотиках.
«…Привет, Олюшка. Знаю, как тяжело тебе милая, держись. Я тебя люблю и верю в тебя. Я очень сильно переживаю за то, что ты подвергаешься таким испытаниям, но переживаю не за себя. Держись, милая. Я тоскую без тебя….»
Я ставлю кассету с любимой музыкой – у меня тяга и я выкидываю эту кассету. Я выпиваю пиво, заботливо купленное дедом – у меня такая тяга, что я готова в тапочках идти пешком в Москву. Я перестаю пить пиво. Я занимаюсь бегом и ем один салат, пытаясь скинуть тридцать кило лишнего веса, набранного за время лежания в клинике. Я читаю Евангелие, я пишу письма, я читаю книги, каждую ночь я молюсь, прося Его дать нам сил, дать нам еще один шанс… Я вспоминаю прикосновение его рук, его глаза, его голос – я так боюсь, что забуду все это…
«…Пиши мне почаще, мне так дороги твои письма. Люблю тебя и верю…Как твои планы на будущее? И что ты вообще думаешь о нас? Надеюсь – думаешь…»
«Ооо! Здарова! А ты что тут делаешь?» - я оборачиваюсь и вижу знакомого из соседнего (по Москве) дома, с которым неоднократно кидали друг друга, втыкали в подъездах и по-хитрому делили чеки. У меня подкашиваются ноги, и я сползаю вдоль забора от внезапной слабости.
Ночью я, пошатываясь и отчаянно пытаясь держать глаза открытыми, иду по дачной улице и никак не могу найти свой поворот к дому. Он опять оказывается сильней меня. Но я понимаю, что если вижу кого-то – надо просто разворачиваться и бежать.
Я мирюсь с Богом. Как? Меня поражают слова, которые я читаю в Книге книг. Я понимаю, что тот, в кого я верила, точнее, признавала его существование, - НЕ Он.
Я решаю принять крещение. Препоручить себя Ему.
«…Иногда я часами смотрю на твою фотографию. Я вспоминаю день, когда ее сделали (это был второй день нашего знакомства), и все что было дальше. Наверное, не случайно, что мы с тобой встретились. Рано или поздно это должно было произойти. Грустно было бы, если б это произошло к старости. Не печалься, то, что происходит, наверное, очередное испытание для нас. Очень хочу тебя увидеть. Спасибо, что помнишь обо мне. Не забывай меня….»
И письма. Письма, письма, письма… Каждый день, день за днем.
Я еду на суд. Первый или второй, или даже третий – точно даже и не помню. Они все равно не происходят, суды эти. Но это мой шанс увидеть его. Не за стеклом тюремной кабинки для свиданий, а вот так. Мы успеваем только обменяться взглядами, не более того.
Осенью я возвращаюсь домой. Подруга в подъезде говорит мне, что пока я лежала в больнице, - а ты разве не знаешь? – он тусовался с нашей общей подругой, варили вместе ну и… ну и…. ну ты поняла, да?
Я возвращаюсь домой оглушенная. Все как будто остановилось. Даже боли нет. Просто пустота. Звенящая, страшная пустота. А потом уже приходит боль. Я не могу от нее. В голову приходит знакомый и чертовски надежный способ избавления от боли. Но почему он мне не сказал? Мы ведь договорились говорить друг другу все, ВСЕ!
«… Меня же не оставляет другая тема… Я имею в виду девушку с которой мы якобы варили «яблочный компот». Алена, я даже не буду тебя уверять или разуверять на эту тему. Мне не дает покоя другой вопрос: как ты могла поверить??? Как ты могла подумать, что такое возможно??? Кстати, черкани мне в следующем письме имена тех «троих», кто тебе об этом сообщил. Очень хочу знать этих подонков поименно! Извини, что я касаюсь этой видимо болезненной для тебя темы, но с тех пор, как ты упомянула «яблочный компот» я до свиданки ломал голову над тем «какую же такую измену ты мне простила???» В любом случае спасибо, что у тебя такое большое сердце….»
Я не докапываюсь до истины – было или не было… Я прощаю его. Ведь ему тоже есть что простить мне. Я учусь прощать. Других и себя.
Я еду на суд. Меня там не будет, я просто посмотрю на него и все (на том, чтобы меня не было на суде, настаивает его отец). По дороге я молюсь, я молюсь так, как молилась тогда, когда поняла, что его могут убить, как тогда в подъезде, как потом, в первые недели, когда единственным смыслом дня было прожить этот день. Прожить без наркотиков. 
«Боже, - прошу я, - я прошу тебя, сделай так, чтобы его отпустили, Господи! Боже, ведь Ты даже людей оживлял, - я перехожу к легкому шантажу, - ну что Тебе стоит такой пустяк, а? Ну пожалуйста!»
Через пару часов звонит его отец, и говорит, что через два месяца мы увидимся. Это чудо.
Я боюсь. Я жду этого и боюсь, очень боюсь. Мы практически не видели друг друга трезвыми. Вдруг я забыла его? Вдруг я его себе нарисовала? А на самом деле его и нет вовсе?
«… Наверное, это последнее письмо, которое я напишу тебе…. Как ты? …. Время остановилось. Вообще остановилось. Такое ощущение, что каждый день так медленно тянется, потому что тащит за собой на веревке весь прошедший год. Ну вот, начал тебе писать, и на сердце легче стало, ведь на самом деле, все очень хорошо, правда? Меня совсем недавно посещали такие же мысли, как и тебя. Типа: не станем ли мы друг другу чужими? Или: не придумали ли мы друг друга? И вот сейчас, когда я писал это письмо, я понял: нет! Чушь все это собачья. Этого не может быть. Потому что не может быть никогда. Ведь я люблю тебя всю, столь многогранную, а не какую-то твою сторону. …Не замерзни за дверями! Осталась неделя.»
Год второй.

Свадьба. Начало трезвой совместной жизни. Страхи прошли. Все нормально. Я люблю его, он меня. Все хорошо. Вроде бы.
Я продолжаю развивать свои художественные таланты в православной школе. С одной стороны мне нравится, а с другой – меня гложет смутное подозрение, что денег вышиванием икон не заработать. А мне уже хочется денег. Меня перестали устраивать вещи, купленные мамой на рынке. Меня не устраивает дешевая косметика. И еще меня не устраивают те люди, которые вокруг меня. Щенячий восторг прошел, и вдруг увиделась правда.
А я не готова прощать им их не совершенство. Ведь я верила в то, что они совершенны, а они меня обманули, оказавшись обычными людьми. Те, кем я восторгалась – повергнуты и затоптаны в грязь. Мною.
И еще чувства. Я завидую той девушке, в красивой машине, а они говорят мне, что зависть это грех.
Я боюсь будущего, а они говорят мне, что страх – это грех. Я злюсь и обижаюсь, а это тоже, оказывается, грех.
Моя вера в любовь Бога шатается и готова упасть. Ведь как же так? Это же чувства, а куда я могу от них деться? Я начинаю вытеснять и запрещать себе, как когда-то в детстве, чувствовать «плохие» чувства. Это удается до поры до времени, но потом все, что я таким трудом задавливалось и отрицалось, вдруг со страшной силой проявляется в истериках, приступах ярости и отчаянии. Так хорошо знакомом отчаянии…
Я думаю, что если станет совсем не выносимо – я покончу с собой. Делов-то, не в первый раз, в конце концов. Но тут же понимаю, что на этом конца жизни не будет. Что я все равно буду жить, потом, в другом мире, и само слово «жить» пугает меня. Жить – это значит больно или страшно, или то и другое. Кроме того, я плохая - я чувствую не правильные чувства, а значит и Бог не любит меня (как-то незаметно на место моего Бога, с которым я помирилась, увидев Его, вновь приходит странное нечто с погонами и мигалкой, навеянное бабушкиными страшилками).
Я прихожу к выводу, что я – те самые «козлища и плевелы», о которых сказано в Евангелии.
И еще я вдруг понимаю, что впервые в жизни не хочу, не хочу, чтобы он вернулся (муж уехал в деревню и должен приехать сегодня вечером). Это пугает меня еще сильнее.
Прошла любовь? (в то время я, воспитанная на Ромео и Джульетте, отсутствие страстных, накаленных чувств воспринимаю как конец любви).
Тяга. Господи, ее не было сто лет. Я хожу и думаю о наркотиках, я сплю и вижу во сне наркотики. Я не знаю, кому можно сказать об этом. Ведь люди, которые меня окружают, не знают, что это такое. Они знают только, что это бяка и грязь. Я пытаюсь намекнуть и вижу, что меня не понимают. Точнее меня понимают и пугаются и говорят мне, что этого не может быть, ведь Бог исцелил меня и я здорова.
Я укрепляюсь в своем мнении насчет козлищ и плевел. А что еще от меня ожидать? Ну а раз так, то что мне еще остается?
Я прикидываю, где можно достать наркотики и деньги на них. Я уже готова и жду и боюсь случая.
Православные братья и сестры, жаждущие помогать заблудшим душам, решают открыть что-то вроде коммуны, где наркоманов будут лечить трудом и православием. Нас с мужем привлекают как «специалистов по вопросу».
В какой-то день, я узнаю, что в Москве будет проводиться семинар для тех, кто работает с наркозависимыми. И я решаю туда поехать.
Семинар длится пять дней, из них четыре дня я сижу и задыхаюсь от чувств. Нам рассказывают про роли в семье, про генетику наркомании, про социальные и психологические аспекты.
В перерывах я спорю до одури со странными людьми, которые называют себя наркоманами, но при этом не торчат.
Ты наркоманка, - говорят они мне.
Да ни фига, - спорю я (наркоманом быть плохо, люди сами виноваты в том, что они наркоманы).
На пятый день я чувствую облегчение, я вдруг понимаю, что тяга – это не потому что я плохая, а потому что я наркоманка. А наркомания – это не порок, а болезнь.
Я еду на группу АН, я слышу там то, что поражает меня. Я чувствую, что я не одна такая, что есть еще люди.
Я приезжаю домой и кричу мужу:
Саша, Саша, я наркоманка! Ура!» Муж смотрит недоуменно, а мама пугается и тревожно заглядывает в зрачки.

Год третий.

Мы оба ходим на группы. Мы прошли обучение и работаем консультантами в реабилитационных центрах.
Я знаю, что чувства не могут быть плохими, плохими могут быть только мои поступки. Я знаю, что не ответственна за то, что наркоманка, но отвечаю за свои поступки.
Я нахожу спонсора и пишу с ней четвертый шаг, перед написанием которого меня швыряет от «я пуп земли» до «я мировое зло».
У нас появляются друзья. Я встречаю на группе человека, о котором часто вспоминала. Человека из торча, мысленно похороненного мною.
Я понимаю, что страсть – это не все. Я пересматриваю свой взгляд на отношения.
На первый план для меня выходят доверие, уважение, общие цели и планы, вкусы и привычки. Я понимаю, что любовь не прошла, она просто стала иной – взрослой.
Я учусь прощать людям и себе несовершенство.

Год четвертый.

Центр на грани закрытия. Я увольняюсь.
Встает вопрос работы. Я в растерянности и не знаю, что мне делать. Я никогда в жизни не искала работу, не ходила на собеседования. Я не знаю, как это делается. У меня нет ни одного диплома. Я даже школу закончила только 8 классов. Мне страшно, что будет дальше. Я боюсь людей, которые там, в большой взрослой жизни. Которые ничего не знают о наркомании, точнее знают, что это бяка и грязь.
Я читаю объявления о работе, и выискиваю что-то не требующее прямого общения с людьми. Ну, например, вот замечательный вариант – пришивать пуговицы на сдельной основе. Или оператор пейджинговой компании например… Опять вскрываются жуткие проблемы с самооценкой. Я кажусь себе совершенно негодной к этой жизни. И у меня нет времени начинать все с нуля – образование и далее по плану. Мне не 17 лет, в ближайшей пятилетке мне стукнет тридцатник.
Потом, я даже не знаю, что меня толкает вперед, я составляю список того, что я умею и знаю. Получается неплохо, обнадеживающе. Я смотрю газеты и анализирую, где мои знания могут быть востребованы. Я иду девочкой на побегушках с прицелом на карьеру.
Работа. Каждый день, с понедельника по пятницу, я встаю в семь утра и еду на работу. Частенько, когда я подхожу к офису, меня прет от этого. Я! Иду на работу!! Мне нравится – «белые воротнички», офис, компьютеры, обеды в столовой для таких же «белых воротничков».
Меня берут не девочкой на побегушках, а сразу менеджером, спасибо директорше, которой я минут сорок с горящими глазами рассказываю про свою работу в реабилитации. Она решает, что человек, с таким увлечением работавший в одном месте, с таким же увлечением может работать и в другом, и отстаивает меня у генерального директора, в кабинете которого я заикаюсь и краснею (он ведь не спрашивает у меня про реабилитацию).
Офис. Мне часто бывает неуютно. Я чувствую себя человеком с луны. Самое первое открытие, что всем кругом совершенно по барабану, с каким настроением и состоянием я прихожу на работу. Никто не собирается, как в реабилитационном центре, носиться со мной, как с писаной торбой, только потому, что у меня сегодня депрессия. Это не приятно, но закаливает.
Кроме того, я совершенно не могу понять, как мне надо общаться и выстраивать отношения внутри коллектива. Я просто не умею этого делать, у меня нет такого опыта. Я боюсь проколоться, что меня вычислят.
У меня вдруг открывается бешеная работоспособность. Я молочу со страшной силой и начинаю зарабатывать, не мутить, не воровать, а ЗАРАБАТЫВАТЬ! Сама! хорошие деньги. У меня сносит крышу, я просаживаю все заработанное в один-два дня, пытаясь купить себе все, что не было куплено до этого момента. Приходится решать и эту проблему.
Год пятый.

Компания, с которой я работала как с заказчиком в последнее время, делает мне предложение о работе.

Год шестой.

Карьера. Мучительное преодоление себя, своих страхов, своих стереотипов.
Мой муж, мои родители гордятся мною. Я уверенна в себе и своих силах.

Год седьмой.

Этим летом мне исполнится 30 лет.
Я – один из директоров крупной компании. Я замужем, мы с мужем недавно отметили 9 лет с момента нашей встречи. У меня замечательная семья, отношения в которой основаны на доверии, уважении, принятии и прощении друг друга.
У меня есть друзья. У меня есть хобби. У меня есть планы, у меня есть перспективы, у меня есть жизнь.
  • Я благодарю Бога за эту огромную корзину подарков. Я должна была умереть много лет назад. Или сойти с ума. Но я жива. Это само по себе ценно, но к этому еще и прилагается все перечисленное.
  • Мой путь не был легок и безоблачен. На нем было много кризисов, вынуждавших пересматривать свое отношение к жизни, себе, людям.
  • Я благодарю АН за тот новый виток моей жизни.
  • Я благодарю мужа за то, что он был со мной все эти годы, за его любовь и терпение.
  • Я благодарю своих друзей за то, что они есть. За их принятие и поддержку.
  • Я благодарю своих родителей за их любовь, которая есть, несмотря на то, что они не всегда ее могут выразить.
  • И я благодарю себя за то, что сделала это.
  • И вас, читающих эту историю, за то, что вы позволили мне заново пережить все это, и еще раз увидеть и вспомнить то, откуда я пришла и оценить то, где я есть и куда я иду.

Подписаться на еженедельную рассылку
Вам интересны специальные спец предложения и акции? Вы хотите получать только самую свежую информацию по лечению зависимости?
Зарегистрироваться
Быстрая регистрация Наш менеджер свяжется с Вами для совместного заполнения карточки клиники
TOP